ПРЕМУДРОСТЬ КРЕСТА

Церковь проповедует мудрость не века сего и его властей, а тайную и совершенную, которую Бог еще до начала творения предназначил к нашей славе (ср. 1 Кор 2:6-7). О какой мудрости идет речь? - Ответом на этот вопрос будет то событие, с которым Церковь связывает соответствующий отрывок из послания апостола Павла к Коринфянам. Это праздник Христова Креста. Значит Церковь проповедует премудрость Жертвы, принесенной на Кресте. И эта премудрость еще до начала творения мира была предназначена Богом к славе человека, то есть к тому, чтобы человек прославил Бога в Его творении на земле.

Премудрость креста и жертвы - это премудрость жизни ради других. Но как понять, что она существует до творения, когда еще нет мира и человека, а есть только один всеблагой Бог? Невидимый, непостижимый и абсолютно иноприродный в отношении ко всякому творению Бог еще не “начал” творить этот мир, и собственно понятия начала и конца здесь неуместны. Он вне времени и пространства и выше всякого бытия. Тогда как понять предназначение премудрости жертвы - жизни ради другого - в Боге, Который еще не творит мир, и как таковой жизни в этом мире нет?

Вспомним икону преподобного Андрея Рублева «Троица». Образ Троицы на этой иконе был уже достаточно известен. Изображение трех ангелов, которое не совсем корректно называют “ветхозаветной Троицей”, являет “предвечный совет” Бога. Общение и соотнесенность божественных Отца, Сына и Святого Духа непосредственно не связаны с творением. Это “внутритроичное бытие” Бога, которое самодостаточно и всегда “есть” как таковое - само в себе. Премудрость Крестной жертвы как преданности другому до конца - это “внутритроичная премудрость” Бога. Бог Сын и Бог Отец единосущны, то есть одной природы, и пребывают в вечном общении друг с другом - подлинном диалоге, не имеющем начала и конца. Святой Дух, “третья сторона” или третий участник общения, свидетельствует подлинность диалога двух первых. Он другой по отношению как к Отцу, так и к Сыну, и являет Их различие в совершенстве общения подлинного диалога. Говоря здесь о различении, мы не вправе применять правила арифметики к исчислению лиц Троицы. Бог один, а три божественных Ипостаси вместе и каждая нераздельно в своей инаковости имеют в Себе самую суть божества - предание себя другому, абсолютную жизнь ради другого, что в богословии называется божественный перихоресис. Предание себя до конца и есть премудрость креста, который всегда символ или подлинное отображение жертвы или жизни ради другого независимо от творения мира и происходящего в нем. Церковь проповедует именно такую премудрость.

В этом мире мы встречаемся с разными видами знания - философией и богословием, математикой и естественными науками. Нас учат правильно устраивать свою жизнь, чтобы прожить как можно дольше. Но все в руках Бога, и мы прекрасно знаем, живем ли короткую жизнь или длинную, что в конце концов это не так важно. А что же важно? - Познать Бога, соприкоснувшись с Ним особым образом, таким, который присущ самому бытию Троицы, общению трех Лиц. Жертва Креста - это готовность идти до конца всегда, а не только, когда хорошо и удобно. Мы приходим в храм предоставить себя Богу, настраиваемся на молитву и причастие. Здесь нам комфортно в духовном смысле, и мы ощущаем свою встречу с Богом. А что за порогом храма? Как мы проводим остальное время? Это исключительно важно, потому что каждое мгновение своей жизни мы растем в вечность или, наоборот, умаляемся, падая до земли - иного не дано.

Христос говорит: «Кто не со Мною, то против Меня» (Мф 12:30). Если я не принимаю Его жертву и не делаю того, к чему склоняет совесть и дух, которыми Бог сообщает мне о Себе и Своем пути, то я становлюсь против Него. Особым образом Он ведет нас по пути жертвы, и, отказываясь им идти, человек неизбежно попадает в небытие. Спасительность проповеди Креста заключается именно в том, чтобы каждое мгновение своей жизни осознавать тот путь, которым мы идем. Нося крест на груди, держа его в руках и взирая на него, помнить о жизни ради других как предвечной ПРЕМУДРОСТИ КРЕСТА. Распятие встречается не только в православных храмах, но повсеместно. Крест везде, потому что это самая суть того, что Бог сделал для человека. Человек может принять Его Крест и стать подобным Богу. Есть жертва, служение и преданность до конца, но есть и обратное - жизнь ради себя, предательство и отречение от Бога. Нам дано делать свой выбор в каждое мгновение нашей жизни.

Из самых глубин бытия своей личности можно увидеть, зачем по-настоящему нам дана жизнь. Если я остаюсь лишь сам с собой, то она мне будет не нужна, потому что все равно закончится. Ничего дальше не будет, если я закрою себя от Бога и Его Креста, и напротив, эта жизнь исполнится смысла, когда в ней проявится слава Божия и слава человека, сотворенного по Его образу и подобию. Есть глубокое значение даже у смерти, преодолевая которую, человек переходит через свои телесные границы и может получить непосредственную возможность воссоединения с Богом в отношениях жертвенной преданности и посвященности божественного перихоресиса. А это, как мы сказали, глубочайшее выражение самоотдачи и взаимопроникновения без остатка. Естественным для нас образом перихоресис осуществиться не может. Будучи предоставлен себе, человек на земле остается замкнутым для другого человека и для Бога. Зная это, Бог посылает Своего Сына, Который открывает нам Отца в Его любви к миру (Ин 3:16), свидетельством чему всегда остается Крест, которому мы поклоняемся, почитаем и через который учимся любить Бога.

РАДОСТЬ О ЗАБЛУДШЕЙ ОВЦЕ

“На небесах более радости будет об одном грешнике кающемся, нежели о девяноста девяти праведниках, не имеющих нужды в покаянии” (Лк 15:7), - такими словами Иисус резюмирует две Своих притчи: о заблудшей овце (Лк 15:4-6) и о потерянной драхме (Лк 15:8-9). Все овцы уже были в загоне, кроме одной, которая потерялась, - вот пастух ходит за ней по горам, чтобы найти и возвратить в дом, а когда находит, то не в силах скрыть свою радость он делится ею со всеми соседями. Женщина потеряла в доме мелкую монетку, долгое время ищет и когда находит ее, то радуется об этом, как и пастух, не в одиночку, а вместе с соседями. Нам хорошо знакомо ощущение, когда человеку больше радости доставляет вновь обрести то, что потерял, чем обладать тем, что всегда имеешь. Именно переполнившую сердце пастуха и женщины радость Христос сравнивает с тем, как Бог и Его ангелы принимают раскаявшегося грешника.

Один грешник и “девяносто девять праведников” - разве справедливо принимать грешника лучше, чем праведника? Согласны ли мы с этим или считаем выходящим за рамки нашего представления о праведности, когда кающийся грешник бывает приятнее многих праведников, которые пребывают с Христом в лоне Его Церкви? Не причисляем ли мы невольно себя к тем, кто входит в число девяносто девяти? Не считаем ли, что все уже свершилось и можно, успокоившись, пребывать в самодовольном состоянии? Не стоит ли обратить внимание, что именно Своими притчами об овце и драхме, а также последующим выводом Господь напоминает нам о том, что лишь состояние раскаяния, ощущение своей потерянности перед Богом и осознание себя грешником делает нас способными к восприятию подлинной радости? - Бог и ангелы радуются этой радостью. И мы можем ей приобщиться, но сначала надо почувствовать, что такое грех, который препятствует этому. Такое бывает непросто - обычные для нас в этой жизни вещи мы не осознаем как грех, и если ничего особенного с нами не происходит, то вроде бы и каяться не в чем.

Начиная духовное упражнение молитвы и поста, необходимо серьезно задуматься, что есть мой грех - в чем я лично грешен перед Богом и грешен ли вообще? Не украл, не произносил ложного свидетельства, не прелюбодействовал, никого серьезно не обидел - как не совершившему ничего страшного человеку осознать себя грешником? Среди многих грехов, которые обычно перечисляются, вроде по-настоящему за мной ничего нет: исподволь, незаметно в сердце вкрадывается самоуспокоенность. Раз не сделал худого, значит достоин даже большего, чем то, что имею в этой жизни. Мы попадаемся в сети, уже расставленные тем, который, действуя в душе, производит там смятение. Есть некая “часть меня самого”, которая не “взыскует” Бога и при этом пытается убедиться в своей чистоте перед Ним. Самоуспокаиваясь, мы охлаждаемся в вере и молитве, и тогда осуществляется действие “лукавого” - противника человека и Бога. Он всегда противится тому, чтобы имели место отношения человека с Богом, и делает все, чтобы они не были активными и состоятельными. Тогда человек отдаляется от Бога, в помрачении рассудка и охлаждении сердца говоря себе, что, по сути, он праведен и давно среди тех, кто “одной ногой” уже в Царствии Божием. Пусть другие каются: те, которые меня обидели, сказав нехорошее слово или сделав что-то такое, что покоробило меня, - пусть они каются, а я не таков.

Лицемерная “безгрешность” той “части моего бытия”, которая подвержена действию лукавого, начинается с самоуспокоения и холодности сердца. Далее это приводит к безудержному самооправданию, постоянным размышлениям только о себе, “самокопанию” и безрассудному самоанализу. Когда надо искренне покаяться и “назвать вещи своими именами”, человек иногда бывает внутренне холоден и безучастен к самому себе, непроизвольно соглашаясь с тем, что он давно уже маловерующий или вообще неверующий, несмотря на внешнее исполнение церковных обрядов. Не только недостоин и не знаю Бога, но не верю, что это возможно, а потому и желания верить нет...

Но приходит время, когда из глубины человеческого сердца звучит воззвание: “Ты заблудшая овца, - говорит Христос, - ты потерянная драхма, но именно о тебе будет великая радость у Бога и ангелов, когда ты найдешься и обретешь свое лицо. Тогда предстанешь перед Богом и, ничего не говоря в свое оправдание, просто поймешь, что тебе не хватало подлинной любви, горения в вере и “стояния” в том, что как драгоценный дар ты получил в Церкви. Благоговение перед таинством Жертвы и возможность участия в нем - это дар Христа, Который нашел Свою “заблудшую овцу”. А найдя, Христос приобщает нас Себе, с радостью принимает на Свои пречистые руки и, как добрый пастырь на равеннской мозаике, держит, согревая любовью, состраданием и милостью, и укрепляя нашу веру Своей благодатью.

ОТСУТСТВИЕ БОГА

Три отрока находились посреди огня в раскаленной печи, от жара которой погибали люди, находящиеся на значительном расстоянии. Этот огонь был разведен, чтобы сжечь тех, кто не захотел поклониться золотому истукану, отлитому по указанию вавилонского царя Навуходоносора (Дан 3:1-30). Юноши ходили в печи и громко славили Бога, а огонь им нисколько не вредил, потому что вокруг них образовалось легкое веяние влажного ветра. Этот образ дает нам Церковь, когда необходимо особо ощутить соединение добровольного ограничения поста, сугубой молитвы и внутреннего духовного «веяния» с открытым внешним провозглашением пасхальной радости, доступной всем без исключения, провозвещенной во всем мире от края и до края. Где-то в глубине человеческого сердца происходит соединение внутреннего, духовного и сокровенного человека, которого мы сами до конца не узнаем в себе, и человека, который виден и слышен, понятен и ощутим, потому что находится среди людей, которые собрались вместе, чтобы громко возгласить Воскресение и прославить Воскресшего Господа. Однако предшествует всему этому осознание присутствия Бога и добровольное принятие Его воли, без которой не будет ни «легкого духовного веяния», ни открытой пасхальной радости.

История пророка Ионы, бежавшего в Фарсис вместо того, чтобы идти в Ниневию и исполнить заповедь Божию, повествует о том, как он попал в чрево кита, пробыл там три дня, а потом освободился из этого чрева, чтобы все-таки пойти, проповедовать и обратить ниневитян к покаянию. Бог не стал наказывать этот народ, хотя уже установил наказание прежде проповеди Ионы. И когда Он не наказал Ниневию, Иона пророк огорчился и выбежал из города, «удивив» тем самым Бога. Тогда Бог повелел, чтобы над Ионой, который расположился вне города, выросло огромное растение и покрыло его тенью, защищая от солнца, чтобы ему стало хорошо. Пришла ночь, и Бог послал огромного червя, который повредил это растение, и оно засохло к утру. Тогда Иона опять огорчился, и Бог сказал ему: «Видишь, растение, которое ты не растил, выросло, и тебе стало хорошо. Когда его не стало, ты огорчился. Как же Мне быть в отношении к тому городу, где ты проповедовал? Ты огорчился, что Я с ним ничего не сделал и не наказал тех, кто отвратился от Меня, но пойми, Мне дорог этот город. Если однодневное растение было тебе так дорого, то как Мне дорог целый город, который Я опекал и ждал от людей, чтобы они обратились ко Мне?» (ср. Иона 4:9-11)

Книга пророка Ионы – удивительная история, парабола со своеобразным чувством юмора. Это, конечно, особенный жанр, очень древнее иносказание, но доступное и для нашего понимания. Бог в отношении к людям и в те давние времена и теперь поступает так, как Он хочет. А хочет Он самого наилучшего и самого благого лично для каждого из нас, для всех без исключения, независимо от того, кто мы есть. Иону пророка Он поместил в чрево кита на три дня, чтобы тот одумался. Потом послал его к народу, в город, где люди были нечестивые. И когда, услышав проповедь Ионы, они одумались и покаялись, Бог дал им все. Три отрока ходили в печи и не сгорали, громко воспевая Бога. Провозвещая будущее Воскресение Христа, пророк Елисей восставил умершего сына сонамитянки, припав к нему и согрев его тело (4 Цар 4:17-37). Сам Христос напоминает то знамение, которое дано было Ионе пророку, когда тот был во чреве кита, и говорит, что если вы ищете от Меня доказательства, что Я – сын Божий, но вам не будет другого знамения, кроме того, что было дано Ионе, уклонявшемуся от воли Божией (Мф 12:39, 16:4).

Каков характер «знамения Ионы пророка»? – Три дня он пробыл внутри кита, где не было никакого света. Трудно сказать, насколько реальна эта история. Кто-то пытается доказать, что такое возможно, и человек действительно способен некоторое время пробыть в огромном млекопитающем животном и остаться живым. Но все-таки маловероятно, что пребывание в утробе кита можно выдержать три дня. Это, конечно, иносказательная, но поучительная история, и рассказана она для того, чтобы стал понятен характер пребывания человека во тьме, но в ожидании света, – без Бога, но в чаянии Его пришествия. Провозвестие этой истории – пребывание Христа в недрах преисподней. Он «сошел во ад» , чтобы всем, кто жил до Него, возвестить Свое пришествие и Своим присутствием просветить преисподнюю. Ад – место темноты и забвения всего: не только Бога, но и самого себя. Из глубины забвения и мрака небытия, от духовного и телесного бесчувствия Бог вызывает, освобождая нас, как освободил Иону пророка из утробы кита.

Ад начинается здесь. Если это – котел, в котором варятся забывшие Бога грешники, то мы уже варимся в этом котле, ведь большая часть нашей жизни посвящена совсем не молитве и не Богу. Мы прекрасно это знаем – молиться и поститься получается лишь время от времени, когда удается, а вообще это трудно. Бог нас не судит, но хочет напомнить, что Своим уходом Он ставит весь мир в состояние ОТСУТСТВИЯ БОГА. Что это такое? – Представим, что проснувшись, мы вдруг подумали, что Бога нет. Тут же к нам подкрадывается мрак небытия, охватывает полная бессмысленность всего происходящего и чувство отсутствия нас самих. Кто мы тогда и куда мы идем? Зачем нужна жизнь, если Бога нет? К кому предстанем лицом к лицу? Пусть грешные и недостойны, но к кому мы поднимем глаза и скажем: «Господи, прости, грешный был и не знал, что творил. Помоги, Господи, и подними меня, дай осознание и осмысление себя самого – кто я и куда я иду»?

Попробуем представить «тьму кромешную», то есть полную темноту. Однажды мне довелось посетить одну из глубоких пещер, 400 метров под землей. По программе визита в какой-то момент в пещере полностью погасили свет и наступила абсолютная тьма. Нельзя было ничего увидеть, потому что это происходило на большой глубине под землей, где закрыты все входы и выходы. Ни одно животное на земле ничего не видит в этой кромешной, абсолютной черноте. Когда погас свет, инстинктивно, как всякому человеку, еще хотелось что-то разглядеть с уверенностью, что глаза вот-вот привыкнут, и начнешь различать предметы. Даже в полной темноте, ночью в лесу или в темной комнате, мы все-таки что-то видим, едва ощутимо, но различаем какие-то предметы, и это нас успокаивает. А тут кромешная тьма – ничего и никого не рассмотреть, как бы ни старался, потому что нет никакого света. Тогда приходит чувство, вероятно близкое к тому, что мы называем словом «ад», - ощущение полного неведения и небытия. Мрак поглощает все, и человека охватывает почти животный страх от опасения, что такое будет продолжаться вечно.  

Христос пришел для того, чтобы вызвать нас из тьмы, подобно тому, как световой луч, проникая в кромешный мрак, рассекает его и лишает власти над человеком. Самый слабый свет делает предметы различимыми, и глаза, постепенно привыкая, начинают что-то видеть. Тогда мы понимаем, какие предметы нам полезны, а какие вредны, какие пути опасны, а куда можно идти. В кромешной тьме не было никакого движения или звука –

создавалось ощущение, что все слова и звуки поглощала тьма. С приходом света человек осознает себя, слышит и видит. Стало можно жить, что-то делать и говорить. Когда нет Господа, мы пребываем в духовной тьме. Христос до времени оставил мир, полнота Его присутствия еще не наступила, и мы пребываем как бы в страшной, темной пещере, ожидая хотя бы маленького луча света, который просветит нас. Он придет, и уже приходит, когда, например, на службе погребения плащаницы мы слышим особые слова напоминания, звучит пасхальный мотив «да воскреснет Бог», читается и поется «воскресни Боже». Это луч света, и уже нет кромешной тьмы.

Господь никогда до конца не оставляет мир во тьме безбожия. Тьма каким-то образом ограждает собой мир бытия, сама не являясь бытием. Там, где «отсутствие Бога», - полный мрак и отсутствие жизни. Поднимаясь из темноты нечувствия навстречу приходящему к нам Христу, предваряя, предчувствуя и предузнавая Его Воскресение, наше сердце начинает дышать и жить этим. Набравшись терпения в Великий пост, мы готовимся встретить Воскресение со всей радостью, на которую способны, со всей преданностью и верой, которые нам дает присутствие Бога, «ничтоже земное в себе да помышляем» и выходим из мрака небытия и отсутствия, чтобы никогда не оказаться там снова.



Состоялась презентация книги священника Георгия Завершинского «Господь мой и Бог мой: путь осознанной веры» в Отделе внешних церковных связей (ОВЦС) Московского Патриархата.

5 октября в Большом зале Отдела внешних церковных связей (ОВЦС) состоялась презентация книги священника Георгия Завершинского «”Господь мой и Бог мой”: Путь осознанной веры». Отец Георгий Завершинский, доктор богословия, магистр философии, кандидат технических наук, благочинный приходов Шотландии и Ирландии, уже известен читателю по книге «О следовании за Христом». В презентации приняли участие главный редактор Издательства Московской Патриархии протоиерей Владимир Силовьев, его превосходительство посол Ирландии в Российской Федерации господин Филип МакДона, сотрудники ОВЦС, представители Общецерковной аспирантуры и докторантуры свв. Кирилла и Мефодия, а также редакционная группа Издательства Московской Патриархии, принявшая участие в работе над книгой.

Открывая презентацию, отец Георгий сказал, что новая книга – это не только труд его как автора, это труд всей ирландской православной общины. Мысли, родившиеся и высказанные в контексте литургического общения, воплощаются в книге. И это слово общины, живущей литургической жизнью.

Главный редактор Издательства Московской Патриархии протоиерей Владимир Силовьев отметил в своем выступлении: «Рождение книги подобно рождению ребенка. Здесь и замысел, и вынашивание, и рождение. Если провести эту аналогию далее – то выход в свет книги – это ее крещение. Для нас как издателей особенно важно, что автор этой книги – священник. Человек, который предстоит перед престолом, чьи руки совершают Божественную литургию, который выходит к своей пастве с пастырским словом. Евангельская тема, ставшая основной в кратких авторских эссе, неисчерпаема, и отец Георгий всякий раз предлагает нам взглянуть на нее по-новому. Интересно, что книга родилась в Ирландии, которая стала родиной многих святых неразделенной Церкви, таких как св. Патрик Ирландский». В заключение протоиерей Владимир Силовьев выразил надежды на дальнейшее плодотворное сотрудничество с отцом Георгием Завершинским.

Его превосходительство посол Ирландии в России господин Филип МакДона поблагодарил собравшихся за предоставленную возможность принять участие в презентации: «Для меня большая честь и радость присутствовать при этом событии, которое является знаком дружбы между ирландским и русским народами. Ирландская и русская душа очень похожи, и это подтверждает то, что какие бы места в Ирландии ни посещал отец Георгий, везде его принимали очень тепло и с большой любовью. Я считаю, что книги такого рода, как новая книга отца Георгия, особенно востребованы молодым поколением, и это часть миссионерского дела св. Патрика».

Далее в рамках презентации состоялась беседа с автором, после которой все собравшиеся смогли получить автограф.



СЕМЯ ВЕРЫ

«Кто имеет уши слышать, да слышит!» (Мф 11:15), - девять раз в трех евангелиях встречается этот афоризм. Христос неоднократно повторяет его Своим ученикам, которые вместе с народом слышали притчу о сеятеле (Мф 13:3-8) и, как и окружающий народ, не уразумели. Но к ученикам было особое слово Господа, Который сказал: «Вам дано знать тайны Царствия Небесного, а им не дано» (Мф 13:11). Иисус как бы разделяет людей, отделяя учеников от остального народа. Апостолы – это будущая Церковь Христова и, впоследствии, всем, кто, приняв апостольское учение и веру, станет членом Церкви, будет дано знать тайны Царства Божия, а остальным в притчах. Притча – это иносказание, понятное любому человеку, верующему или неверующему. Человек имеет глаза и уши, но смотрит и не видит, слышит и не разумеет, как говорит Иисус (Мф 13:14), тогда специально для него и говорится притча, из которой многое становится очевидным даже на самом поверхностном уровне восприятия.

«Вышел сеятель сеять семя свое» (Лк 8:5). Всякому понятно, что происходит дальше: если семя упало при дороге, то налетят птицы, все поклюют, и никакой пользы от семени не будет; если попало на камень, где мало почвы, то сначала росток взойдет, а потом быстро засохнет, когда солнце высушит почву; если семя посеять в сорняк, то сорняк, растущий везде, где придется, вырастет прежде семени и заглушит его; только на доброй почве семя  даст хороший урожай. Люди сеют пшеницу, выращивают ее и жнут, чтобы печь хлеб – этим занимались в древние времена, так делают и теперь. Тем, кто живет в городе, может быть, образы сеятеля и семени не так близки, но все равно должны быть понятны из общежитейских соображений. Услышав и увидев то обыкновенное, что происходит вокруг нас, оказывается можно уразуметь гораздо большее. Вот это большее и раскрывает ученикам Христос, объясняя им притчу о сеятеле (см. Мф 13:18-23).

Хорошо зная толкование притчи о сеятеле, мы можем немного порассуждать в ином контексте. Первые семена веры упали при дороге, то есть там, где люди постоянно ходят и часто уже не замечают, что рядом есть храм Божий и вера. Сколько действующих храмов, например, в самом центре Москвы, но далеко не все они наполняются даже в воскресенье, не говоря уже о буднях. Множество людей по пути на работу и домой привычно проходят мимо, не обращая особого внимания на храм, а примечая разве только красоту его внешнего вида.  Враг легко похищает из их сердец семена веры – услышанное когда-то слово о Боге, и с этими людьми до поры до времени ничего не происходит. Иногда человек, проходя мимо, увидит церковь и зайдет внутрь. Сердцем его потянуло, когда он услышал что-то о вере, но из-за своей неосновательности, выйдя за порог храма, он опять захватывается житейскими проблемами, и не дает плод то семя, которое было посеяно в его сердце. Другое дело, когда мы бываем в храме регулярно, и вроде бы есть почва, на которую попадает семя веры, но одновременно с ним растут и сорняки – не оставляющие нас разнообразные заботы и житейское попечение. Мы перекладывает на них свое упование, все силы употребляем для удовлетворения своих потребностей и не заботимся о том, чтобы наша вера возрастала. Так сорняки заглушают семя веры, и оно также не приносит плода.

Последнее в притче – это добрая почва восприимчивого человеческого сердца, которое раскрыто навстречу вере в Бога и Его Слово. Когда семя веры попадает в нас, не мы выращиваем это семя – Бог растит. Нет нашей заслуги в том, что вера возрастает в нас, - это дело Божие. Но мы предоставляем себя как добрую почву, благоприятную среду, удобренное поле для возрастания Божьего семени, не отвлекаемся на чуждые вещи, не предаем Христа и Церковь, а стараемся тянуться, насколько хватает сил. Тогда семя растет, давая различный «урожай»: в тридцать, шестьдесят или сто крат. Каждый человек приносит свой плод, но самое главное, что плод ЕСТЬ. Именно это Господь раскрывает тем, кому дано знать тайны Царства Божия – Своим апостолам и Церкви.

Если мы тянемся к Богу – искренне желая встречи, предоставляем Ему себя целиком, то ничто не должно помешать Его слову действовать. Когда все свое сердце, совесть и разум, мысли, чувства и тело человек предоставляет, чтобы в них действовал Господь, тогда посеянное Им семя беспрепятственно возрастает и приносит многократный плод. «Уже не я живу, - пишет апостол Павел, - но живет во мне Христос» (Гал 2:20). Христос и есть Семя, в Котором «благословятся <...> все народы земные» (Быт 26:4). Поэтому Он многократно обращает внимание всех Своих «слушателей»: «Кто имеет уши слышать, да слышит». Нам даны органы чувствования, и дано сердце, которое может разуметь тайны Царства Божия. И эти способности следует употреблять во благо для себя и других, чтобы возрастив семя, принести плод и вернуть его Тому, Кто посеял среди нас Слово-семя и взрастил Его, чтобы благословились в Нем все «живущие на земле».



«Богословие жертвы» ― новый диск с беседами священника Георгия Завершинского

«Богословие жертвы» ― новый диск с беседами священника Георгия Завершинского, благочинного приходов Сурожской епархии Московского Патриархата в Шотландии и Северной Ирландии. Недавно он уже рассказывал «Правкниге» о своей книге «О следовании за Христом. Пастырские беседы и проповеди». Прибыв в Москву, священник снова не отказался поговорить с корреспондентом «Правкниги». Теперь темой беседы стал только что вышедший диск.

― Отец Георгий, православный христианин, слушая Ваши проповеди, должен вынести какой-то урок и получить опыт? Какие цели и задачи стояли при создании диска?

― Надеюсь, что православный христианин, слушая этот диск, почувствует свою «онтологическую причастность» к Евхаристии. Насколько мог, я постарался вынести из собственного литургического опыта, как понимаю и ощущаю эту причастность. Часть представленных на диске бесед составляют проповеди, которые прозвучали как беседы. Но они были взяты из евхаристического контекста, из самой Литургии. Для меня очень важно, чтобы у слушателя бесед родилось ощущение именно сопричастности и предстояния, а не ощущение изучения некоего предмета или науки с целью извлечения суммы знаний. Из евхаристических бесед, представленных на диске, как мне кажется, невозможно вынести некий опыт, пока сам не будешь причастен к чему-то подобному. Поэтому моей задачей было вовлечь в атмосферу Литургии, чтобы человеческое сердце ощутило нечто похожее на то, что испытывает священник во время совершения Таинства. Безусловно, у каждого человека есть уникальный личный опыт встречи с Богом. Невозможно и не нужно сопоставлять, чей опыт более высок, а чей менее. Важно, что он есть и что он может передаваться другому человеку, побуждая его к вере и зажигая между людьми огонь любви. Это должно быть внутреннее горение, а не внешнее следование общепринятым правилам или обычаям.

Перефразируя слова апостола Павла (Гал 3, 24), можно сказать, что все православное богослужение ― это «детоводитель» к таинству Евхаристии. Христос не есть иудейский закон, но его исполнение. Так и Евхаристия, хотя и включает воспитательные элементы, всегда остается таинством, а не руководством для воспитания. Этот пример поясняет, что кроется за представлением о «богословии жертвы». Евхаристия как таинство Жертвы раскрывает именно бытийное, сущностное богословие, переживаемое «здесь и сейчас», когда человек участвует в том «действе», которое совершается Самим Христом.

― Когда Вы начали работу над диском? С чего все началось?

― Работа началась в Ирландии и продолжилась в Москве. Диск состоит из бесед и размышлений на несколько тем, сводящихся к теме жертвы Христа и смысла Евхаристии, раскрывающего ее как таинство единой и единственной Жертвы. Эта Жертва не умножается и не повторяется, а совершается в едином Духе и единым образом. Непреложное таинство жертвы Христа не изменяется с течением времени, как не изменяется наша причастность к этой Жертве. Хотя и не всегда полностью осознанно, мы составляем Плоть Христа, которую Он отдает «за жизнь мира», когда мы «сораспинаемся» Ему в причастии Его Плоти и Крови. Для осмысления «богословия жертвы» я опираюсь на послания апостола Павла (в большей степени на его послание к Евреям), а также на Евангелие и на святоотеческие размышления. Не преднамеренно, заранее не составляя текст бесед, которые происходили естественным образом, я постарался сделать акцент на проблематике различных чтений из Священного Писания, рядовых или посвященных каким-то церковным праздникам. «Богословие жертвы» ― это богословие бытийное и актуальное, богословие «не буквы, а духа».

― Есть ли особое построение девяти бесед, включенных в диск? По какому принципу Вы их располагали?

― Есть начало и конец, а также последовательность бесед, которые по смыслу раскрывают значение Жертвы на основании Священного Писания, церковного опыта и, главное, евхаристического общения. Центром бесед всегда является Евхаристия. По своему смыслу и характеру они возникли из собственно евхаристического общения. Иначе я их не мыслил и не придумывал их планов или тезисов. Мысли всегда появлялись из евхаристического опыта и самого служения Евхаристии.

― Батюшка, как Вы думаете, раньше люди чаще «приносили себя в жертву», посвящали Христу, чем сейчас?

― Можно сказать, что весь уклад жизни в дореволюционной России был построен на православной вере и во многом опирался на традицию праздников и постов и на богослужения церковного года. С одной стороны, сама жизнь действительно побуждала идти этим путем, а с другой ― случилась революция, нечто совершенно обратное ― опровержение церковного уклада жизни, восстание человека против Бога. Вообще, всякая революция ― это восстание против Бога и Его Церкви. Христос пришел не для того, чтобы устраивать мятежи и революции. В этом Его лишь пытались обвинить, а Он пришел с целью дать «мирным путем», а вернее, подарить Царство Божие каждому из людей. Революционным путем можно взять власть на земле, но Царства Божия не завоюешь.

Вопрос в том, что в Церкви как человеческой организации, наверное, было не все ладно устроено. Многое в ее земном укладе стало необходимо пересмотреть. Свидетельство тому ― Поместный Собор 1917-18 гг., на котором поднялись острые, насущные и до тех пор не разрешенные вопросы. Но именно в дни заседания Собора началось самое страшное – «восстание на Бога», и тогда же появились первые мученики среди духовенства, которые за исповедание своей веры и из-за церковного сана были умерщвлены. Это стало первым и страшным свидетельством о революции именно как восстании против Бога и Его Церкви.

Трудно сказать, когда люди чаще посвящали себя Христу, а когда реже. Но можно чувствовать, что наше время является благоприятным для евангельской проповеди. Вопреки разговорам об оскудении веры, этому есть немало свидетельств. Например, общение православной молодежи на встречах при нашем храме и при многих других московских храмах, а также, например, в наших приходах Ирландии и Шотландии. Я встречаю много молодых людей, одиноких и семейных, которые посвящают себя Богу и Церкви. Если провести какой-то опрос, то статистика поможет выявить тенденции и происходящие процессы.

Совершается подлинная работа Бога ― Святого Духа, Который находит Своих «избранных» и дает им возможность исполнить свое предназначение, отвратившись от путей, которыми они идут. Так было и со мной, когда я почувствовал и ощутил в себе потребность веры, хотя и не сразу встал на ее путь. Я начал его понимать, но не тотчас нашел в себе силы и решимость оставить свои занятия наукой и все, чем занимался до того, как встал на церковный путь. Этот процесс может занимать годы, а может совершиться быстро, ― у всех по-разному. Многое потребует пересмотра, не только мыслимого, но и деятельного, что повлечет за собой изменение жизненных обычаев, то есть, говоря евангельским языком, стезей или троп, по которым мы постоянно ходим. «Исправьте ваши пути и пойдите по прямой тропе, куда Вас влечет Бог», ― говорит нам Христос (ср. Мф 3, 3). Это будет непрерывная работа, прежде всего, над самим собой.

― Уже известно, что осенью этого года увидит свет Ваша новая книга. Расскажите, когда состоится ее презентация, и чему на сей раз она посвящена.

― Книга будет называться «Господь мой и Бог мой» ― это слова апостола Фомы (Ин 20, 28). Она должна выйти в сентябре в издательстве Московской Патриархии, а ее презентация, вероятно, состоится в начале октября. В ней собраны проповеди и богословские беседы, опирающиеся на евангельское свидетельство и опыт подвижников веры и богословов нашего времени, таких как преподобный Силуан Афонский, архимандрит Софроний (Сахаров) и других.

Бог есть «личный Бог», а не догмат или концепция, не внешнее учение или наука. Бог ― это всегда встреча с другой личностью, которая может быть узнана, и которая узнает нас. Бог ― это подтверждение единства Духа, Который посылается в мире Отцом через Своего Воплотившегося Сына. Посредством духовного начала, которое заложено в человеке, нам отвечает Сын Человеческий. Когда мы уподобимся Христу, состоится наша личная встреча с Богом, которая уже будет иметь евхаристический характер. Жертву, в которую Христос принес Себя и Церковь, то есть, по сути, всех нас, составляет Его Плоть, отдаваемая «за жизнь мира» (Ин 6, 51).

Личностные размышления над Священным Писанием, связанные с церковными событиями и описанные в книге, почерпнуты из глубины Литургии ― живой традиции, которая разделяется мною и другими людьми, приобщающимися Таинства вместе со мною. Без разделенности этого общения никак нельзя соприкоснуться с Богом. «Богословию жертвы» можно научиться, только если пойти к Нему навстречу, то есть на Его «брачный пир», который уже приготовлен и ожидает нас, чтобы мы пришли и разделили этот пир Агнца между собой.

Автор: Анастасия Флаг
Дата публикации: 25 июля 2011 года

материал взят с сайта: http://pravkniga.ru/intervews.html?id=1880



КАК НАУЧИТЬСЯ ОБЩЕНИЮ

«И пойдут сии в муку вечную, а праведники в жизнь вечную» - таков итог Божьего суда, над которым Церковь предлагает нам задуматься. В евангельском рассказе об этом суде (Мф 25:31-46) четыре раза повторяются слова о том, что суд Сына Человеческого зависит от наших конкретных действий в этой жизни – накормили мы или не накормили алчущего, напоили или не напоили страждущего, одели или не одели нагого, приняли или не приняли странника, посетили в темнице больного или не посетили. Эти слова повторяются четыре раза недаром, ведь речь идет о наследовании Царства Небесного. Но в Царствии Небесном не будет ни алчущих, ни жаждущих, ни нагих, ни странников, ни больных, там не будет темниц, болезней и смерти. Почему же именно таким образом Господь судит о тех, кому входить в Царство Небесное, а кому не входить? Так ли это существенно для Бога, что мы сделали или не сделали своим ближним? Почему тот, кто не сделал ничего, пойдет в «муку вечную» и наоборот, кто сделал что-то для других пойдет в «жизнь вечную»? Если человек в этой жизни делал то, что там, в «жизни вечной» уже делать не надо, то в чем будет заключаться «жизнь вечная»? И что это такое – «мука вечная»? Возникает много вопросов. Конечно, со всем сразу не разберешься, но нужно, по крайней мере, почувствовать заботу Господа о каждом из нас, грешных. Его забота, как это ни странно и ни парадоксально, не столько о праведниках, которые сделали все – напоили, накормили, одели, приняли в свой дом, посетили заключенных и больных, сколько о ТЕХ, КТО ЭТОГО ЕЩЕ НЕ СДЕЛАЛ!

«Мука вечная» – это мука отсутствия богообщения. Даже отсутствие просто человеческого общения является мучительным и тягостным, а отсутствие близости с Богом и близости с теми людьми, которых Бог принял в Свое общение, - для любого человека будет непереносимой «вечной мукой», потому что Бог вечен. Человек создан как личность, персона-просопон, и из этимологии самого греческого понятия просопон следует, что нам дана потребность, жажда пребывать в общении друг с другом. Кому-то о чем-то рассказывать, с кем-то чем-то делиться, у кого-то просить помощи, кому-то предоставлять помощь. В этом суть нашего «человечества» как такового. Этим мы отличаемся от растений и «бесчувственных» камней. Животные, и те стремятся сбиваться в стаи, но это совсем другое – инстинкт, природное чувство. А у человека есть личностное чувство, а не природное, - желание общаться, разделяя что-то с кем-то, - в этом смысл нашего личностного бытия. Я одеваюсь красиво, чтобы меня увидели другие люди, я строю дом, создаю семью, чтобы с кем-то этим поделиться. Приглашаю друзей, чтобы сказать: «Посмотри, какой у меня хороший дом, хорошая семья, порадуйся со мной». Если у меня нет круга общения, нет близких и друзей, и мне не с кем поделиться своей радостью, то  зачем все это нужно?

Забота Господа и Его попечение буквально о каждом человеке, чтобы вовремя остановить нашу бессмысленную жизнь и внести в нее смысл, который заключается в восстановлении общения с Богом и с Его людьми. Если мы не общаемся с людьми, то как мы будем общаться с Богом? Апостол Иоанн пишет в своем послании, что когда ты говоришь, что любишь Бога, а ненавидишь своего брата, то ты лжец (ср. 1 Ин 4:20). Как ты можешь любить Бога, Которого не видишь, и ненавидеть того человека, кого видишь рядом с собой. Если ты не научился его любить и делать что-то для него, то и для Бога ничего не сделаешь и никогда не будешь в общении с Ним. Об этом заботиться Господь, желая иметь нас в Своем общении. Но даже Бог не может заставить нас общаться с Самим Собой. Это, так скажем, вне Его «возможностей», потому что Он Сам захотел создать нас по Своему «образу и подобию». Мы имеем свободу самоопределения и можем «определяться» даже в отношении к Богу. К сожалению, возможно абсолютно отрицательное самоопределение, когда человек не хочет ни людей, ни Бога, ненавидит всех и ни с кем не пребывает в общении. Тогда наступает «мука вечная», вечность которой обусловлена Самим Богом. Неразделенное бытие – это прообраз вечной муки, который уже в земной жизни напоминает нам о том, что будет, если человек не полюбит людей и не войдет в общение с Богом. Такое состояние человека может продолжаться, пока это общение не восстановится.

Господь нам говорит об очень простых вещах: «Посмотрите вокруг себя, если вы хотите научиться общаться с людьми и любить их, то сделайте первый шаг. Вы должны сделать это сами, и только тогда научитесь». Мы прекрасно знаем – чтобы научиться водить автомобиль, например, человек должен сесть за руль, включить зажигание и САМ поехать. Если умеет водить автомобиль кто-то другой, то он не может передать нам свое умение, просто вручив ключи и сказав: «Возьми мое умение, и ты тоже будешь водить». Так и здесь, если я не сделал никаких шагов для того, чтобы самому научиться любить людей, то что мне от того, что другие люди умеют любить? Они мне не могут передать свое умение любить, вручив его как подарок в красивой упаковке. Это невозможно, пока я сам не сделаю первый шаг. Господь это знает и поэтому как бы говорит: «Иди к тем, кто жаждет и напои их, к тем, кто алчет, и накорми, странника прими, раздетого одень, страдающего в темнице и болящего посети. Это те элементарные вещи, которые дадут тебе возможность научиться любить. Если ты этого не делаешь, то пренебрегаешь самой возможностью научиться любить других, и от этого твоя мука может стать вечной».

«Напротив, - может продолжить Господь, - если другому человеку ты сделал хорошо один раз, второй, третий, то ты почувствуешь прилив сил и духовной энергии. Ты почувствуешь радость просто от того, что находишься в непосредственной близости к тому человеку, которому ты сделал хорошо. Ты с ним сблизишься, войдешь в общение, и Бог будет рядом с вами обоими, потому, что, сделав благо человеку, ты сделал то же самое для Бога». Бог радуется тому, что появляется возможность Его общения с человеком через наше общение между собой – через помощь, поддержку, внимание и конкретное доброе дело. Тогда уже здесь может начаться «жизнь вечная», потому что все, что касается отношений с Богом, есть вечность. Жизнь с Богом – это жизнь вечная, вечность которой отличается от вечности «муки вечной». Мучение для человека бывает «вечным», потому что когда мы мучаемся и страдаем, то нам кажется это нескончаемым, но для Бога оно кончается. Бог не создавал в этом мире мучений и страданий. Мучения и страдания бывают, пока мы не желаем выйти из этого состояния и прекратить свои страдания, сделав хотя бы один шаг, чтобы научиться любить, вместо того, чтобы страдать самим и причинять страдания другим.

«Жизнь вечная» - это жизнь в радости, которая исходит от Бога, как проблеск света восходящего солнца. В отличие от «вечной муки» она никогда не тяготит, но всегда радует и сообщает всю полноту нашего личного бытия, его смысл и осознание. Мы можем этому научиться и получить первоначальный опыт «вечной жизни» уже здесь, в «этой жизни». Мы можем познать ее через благодать духовной радости, хотя еще и не во всей полноте, потому что эта радость приходит, а потом уходит. Она здесь еще не пребывает с нами вечно, потому что эта жизнь должна закончиться, но радость общения с Богом и с людьми перейдет порог смерти. Смерть не властна это остановить, поэтому мы говорим о «жизни вечной», которая начинается уже здесь. Для этого Христос четырежды напоминает нам об одних и тех же простых вещах, которые надо сделать, чтобы научиться любить и познать любовь. Четыре раза повторяется, в чем мы можем и должны помочь другому человеку – накормить, напоить, одеть, принять странника, посетить больного и находящегося в тюрьме. Вот возможности, которые нам предоставлены, чтобы их реализовать. Сами по себе эти вещи из жизни временной, а не вечной, но их исполнение дает нам возможность познать радость и любовь, вкусив от «жизни вечной» и ощутив ее преддверие.



ПРИНЕСТИ БЛАГУЮ ВЕСТЬ

Ангел встречает женщин в пустом гробе. Гроб — это пещера в скале, куда иудеи помещали умерших. Женщины пришли, чтобы по иудейскому обычаю погребения помазать мертвое тело ароматами (см.: Мк. 16, 1). Ученики в страхе перед иудеями закрылись в Сионской горнице в Иерусалиме. Все, казалось бы, кончено. И вот женщины встречают во гробе сидящего юношу — ангела и ужасаются. Ангел же возвещает им благую весть: Не ужасайтесь, Иисуса ищете Назарянина, распятого; Он воскрес; Его нет здесь. <...> Но идите, скажите ученикам Его и Петру, что Он предваряет вас в Галилее (Мк. 16, 6–7). Служение ангела — принести благую весть о Воскресении; служение женщин, жен-мироносиц, — рассказать об этом апостолам и ученикам; служение апостолов и учеников — возвестить всему миру. Каждый выполняет свое служение. Но в рассказе о Воскресении есть для нас некая тайна.

Действительно, невозможно уйти от ощущения тайны свершившегося. Нельзя просто передать весть о Воскресении своими словами, словно об обыкновенном событии. Благая весть — это не обыденная новость. У четырех евангелистов мы встречаем разные рассказы о Воскресении Христовом. И это различие так и остается до определенной степени необъяснимым. Апостол и евангелист Марк говорит, что женщины ужаснулись и от страха никому ничего не сказали. Он писал для язычников и, вероятно, считал необходимым особо подчеркнуть, какой ужас объял людей, когда они увидели, что гроб пуст, и узнали, что Христос воскрес. Мария Магдалина и Мария Иосиева ранее наблюдали за тем, как Тело Христа положили во гроб и вход в пещеру завалили огромным камнем. Поэтому на третий день они, идя вместе с другими мироносицами, чтобы помазать Тело Иисуса ароматами, недоумевали, кто же отодвинет огромный камень от входа во гроб. Но увидели, что камень отвален, и, войдя, встретили там юношу.

В рассказе апостола и евангелиста Матфея женщины услышали благую весть от ангела и сначала испугались, но потом с великой радостью побежали и рассказали апостолам. Евангелист Лука тоже упоминает, что женщины были у гроба и потом возвестили ученикам, что Тела во гробе нет. Иоанн Богослов говорит, что Мария Магдалина пришла и, увидев гроб пустым, сказала об этом апостолам Петру и Иоанну. Тогда они сами побежали туда. Евангелист Марк подчеркивает, что женщины никому ничего не сказали, потому что боялись. Рассказы различаются. Видимо, у каждого из повествователей о Воскресении есть что-то особое, глубоко личное, собственный опыт, который они хотели бы передать людям, встретившись с этим абсолютно уникальным событием в жизни человечества, в человеческой истории.

Человек умер и воскрес. Ничего подобного ранее не случалось. В мифологии существовали рассказы о смерти и последующем воскресении из мертвых. Но одно дело слышать легенды и мифы, и совершенно другое — увидеть своими глазами, стать соучастником чудесного события. И кроме всего прочего получить от ангела повеление: пойти и рассказать апостолам и ученикам, чтобы они потом проповедали всему миру. Апостолы должны были так возвестить миру благую весть, чтобы он ей поверил. Как говорится в книге Деяний святых апостолов, слово Божие росло, и число учеников весьма умножалось в Иерусалиме (Деян. 6, 7). Если бы все это было придумано, то в конце концов никто бы не поверил и о Воскресении быстро бы забыли. Кто послушал бы женщин? Ведь даже ученики сначала им не поверили.

В рассказе евангелиста Матфея женщины с великой радостью побежали возвестить ученикам. На пути их встретил Воскресший Христос и сказал: пойдите, возвестите братьям Моим (Мф. 28, 8). Церковь ублажает святых жен-мироносиц сразу после недели Антипасхи, когда вспоминается «благое Фомино неверие», которое привело к тому, чтобы явным образом, ощутимо подтвердилось, что Христос воскрес. Господь показал Фоме раны от гвоздей и вложил его руки в ребра, где осталась рана от копья, сказав: «Не будь неверующим, но верующим» (Ин. 20, 27). И Фома поверил. А женщины убоялись и никому ничего не сказали.

Встреча с Богом — глубоко личное событие для каждого человека. Действительно, когда человек начинает осознавать, что Бог рядом с ним, и происходит нечто невероятное, то он может вести себя по-разному. Бывает различная реакция при встрече с Богом, и трудно сказать, от чего это зависит. В повествовании Матфея мы слышим, что Господь встретил женщин именно тогда, когда они возрадовались тому, что им возвестил ангел (см.: Мф. 28, 8). А у Марка они ужасались, потому что не было личной встречи со Христом и страх не оставлял женщин. Именно поэтому они никому ничего не сказали (Мк. 16, 8). Не сказано, что Христос их встретил, и они никому ничего не сказали, потому что продолжали бояться. Многое здесь покрыто тайной. Для нас вера в Воскресение Христово — это именно вера, а не подтвержденное объективное знание, которое доказано и утверждено для всех раз и навсегда, чтобы не оставалось никаких сомнений. Где есть вера, там бывают и сомнения, а где есть радость о Воскресшем, там бывает и ужас, который охватывает человека после осознания происшедшего.

Господь говорил о Воскресении до Своей смерти. А женщины идут помазать мертвое тело. Где же вера?! Он говорил ученикам, что воскреснет, а они заперлись в комнате, потому что боялись, что придут иудеи и казнят их так же, как и их Учителя. Что же стало с их верой? Господь знает, что человек слаб и вера его слаба, поэтому Он предваряет ее. Ангел повелел женщинам: Скажите ученикам Его и Петру, что Он предваряет вас в Галилее (Мк. 16, 7). Подобно тому и нас в нашей вере предваряет Господь.

Вера — дар Божий, который одолевает сомнения, побеждает страх и ужас. Бог как бы приводит нас к пустому гробу, чтобы мы, услышав от ангела, что Христос воскрес, возрадовались и возвестили всем окружающим нас людям, всему миру, что Сам Господь дает нам веру, укрепляет ее и посылает силы служить Его благой вести. Следует помнить об этом и надеяться более не на свои силы и возможности и не на то, что мы разумом поймем и осознаем Воскресение Христово, но что Он Сам уверит нас в собственном Воскресении. Дух Святой даст нам духовную крепость возвестить об этом, и Тот же Дух даст способность остальному миру принять Благовестие через Христову Церковь.



ОТДАТЬ ЖИЗНЬ И ПРИНЯТЬ ВНОВЬ

«Потому любит Меня Отец, - говорит Господь, - что Я отдаю жизнь Мою, чтобы опять принять ее. Никто не отнимает ее у Меня, но Я Сам отдаю ее. Имею власть отдать ее и власть имею опять принять ее» (Ин 10:17-18). Иудеи слышат Христа, но не разумеют и возмущаются в своих сердцах. Они не понимают и не принимают Его слов, которые действительно непросто уразуметь. Здесь нужен не только разум, но должно включиться и сердце, чтобы осознать и осмыслить то, о чем говорит Господь. А Он говорит о любви: «Потому любит Меня Отец, что Я отдаю жизнь <...> Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» (Ин 15:13). Любовь, высшее ее проявление, граничит с тем, чтобы отдать жизнь, отдать до конца. Может быть, не «здесь и сейчас» и не так скоро, как это произошло после тех слов, которые Господь сказал о Себе, - совсем немного времени спустя Он был взят под стражу, потом отдан суду и распят руками беззаконных. Те, кто имел грех, распяли Безгрешного, не имеющего никакой вины, а в Его словах «отдаю жизнь, чтобы опять принять ее» была скрыта очень глубокая мысль.

Наша духовная жизнь в Церкви начинается с Крещения, когда символическим образом мы отдаем свою прежнюю жизнь – входя в купель и погружаясь в крещальную воду, мы как бы умираем, чтобы восстать и вновь принять свою жизнь. Здесь есть очень важный для каждого из нас образ. Физическая жизнь, жизнь по плоти когда-то кончится, придет время, и каждый из нас умрет. При этом мы не отдаем свою жизнь сами, а умираем, потому что так должно быть. Так будет всегда, пока существует этот мир. Любой человек умирает, и здесь нет никакого подвига. Подвиг же заключается в том, чтобы отдать свою жизнь ДОБРОВОЛЬНО. Господь говорит: «Никто не отнимает ее у Меня, но Я Сам отдаю ее». Отдача, вернее самооотдача, предание себя Богу до конца, - вот в чем заключается смысл этих слов. Речь не идет о том, чтобы тотчас лишиться жизни, хотя и такое случалось, но речь идет о том, что каждым мгновением нашей жизни, каждым дыханием, словом, мыслью и своим действием предавать себя Богу. Христос не сделал ничего другого, кроме того, чтобы явить людям Бога и Отца, прославив Его в Своей земной жизни.  Он не имел иного замысла, не совершил иного действия и не предпринял никакого другого шага. Все в Его жизни было посвящено одному – прославлению Отца, Который Его для этого послал в мир. Именно в таком смысле Христос отдает Свою жизнь, и Отец любит Его, потому что Он идет на добровольную самоотдачу, без принуждения и насилия.

Христос и Церковь представляют образ отношений, данный людям, чтобы служить друг другу до конца, помогая нуждающимся и обремененным. Исполняя дело веры, мы призваны служить Самому Христу, быть лично преданными Ему и в Нем сохранять личную преданность друг другу. Разделяя Христовы Тело и Кровь на Евхаристии, мы «нераздельно разделяем» между собой Самого Христа, Его жизнь и подвиг. Пусть в малой степени, несопоставимой с Его подвигом, но, по крайнем мере, мы ищем в том же направлении, а не где-то еще. Господь оценит намерения, помыслы, стремления и наше маленькое подвижничество в христианском смысле и скажет, что «вы возлюбили Меня, отдали свою жизнь за Меня, и Я вас люблю и передаю Моему Отцу. Он тоже вас любит, потому что вы отдаете свою жизнь, чтобы вновь ее принять». В этом и заключается ключ к уразумению Евангелия: отдать свою жизнь, чтобы вновь принять ее.

Бог не забирает у нас все, и Христос пришел не за тем, чтобы поработить людей, сделав из них бездумных роботов, исполняющих чью-то волю и более ни к чему не предназначенных. Он пришел, чтобы возвратить нам жизнь в ее полноте, в ее завершенности, в ее наиболее высоком проявлении, на которое только способен человек. Сами по себе мы ничего подобного не можем – Сын Божий делает нас способными на это. Подобно тому, как Сам Христос близок к Богу-Отцу, так и мы будем близки Ему через усыновление во Христе. Неведомый, невидимый, непостижимый, бесконечный Бог становится близким для нас и входит в нашу жизнь прикровенным, но действенным образом. Никак иначе мы не можем воспринимать то, что происходит на Божественной Евхаристии – если мы усомнимся хотя бы на секунду в действенности нашего воссоединения с Богом во Христе, то причастие станет для нас недействительным и может оказаться «в суд и в осуждение». Таково наше невероятно высокое предназначение и такое намерение имеет о нас Бог. В евхаристическом собрании мы отдаем себя друг другу и Богу, чтобы вновь принять свою жизнь в ином – просветленном и обоженном состоянии, отдать и принять добровольно. Никто у нас жизнь не отнимает, мы сами приходим, чтобы по своей воле предать себя Богу. Именно это ценит и любит Бог и воспринимает нас именно такими, какими мы предстоим перед Его Престолом во время Литургии, чтобы воссоединить во Христе с Самим Собою.

Христос дает нам власть жизнь свою отдать и вновь принять, иначе зачем она была бы нужна? Ни к чему хорошему, благому и доброму человеческая жизнь не приведет, пока мы живем сами по себе, вне братского общения, причастия и Церкви, то есть, в конечном счете, в отрыве от Бога. Если так проводить дни своей жизни, то никакой благодати мы не воспримем, и жизнь не возвратится к нам преображенной, чтобы мы снова приняли ее из рук Божиих – осознанно и добровольно. Смерть, как мы уже говорили, наступит для каждого человека, но это не будет добровольным и осознанным преданием себя, потому что смерть наступает принудительно. Но даже и в смерти есть определенный смысл – будучи приуготовленными к ее акту, независимому от нас, мы проходим его небезнадежно, беструдно и без отчаяния, через призму которого человек обычно воспринимает смерть. Мы принимаем это как должное, что приносит новую, радостную, полную и завершенную жизнь, которая есть жизнь с Богом – бесконечным, всеведущим и мудрым Создателем и Творцом всего и Сыном Божиим, Господом нашим Иисусом Христом. А завершенность и восполнение этой новой жизни совершается в Духе Божием, Который уже здесь дает нам предощущение той подлинной жизни, которую Он завершит и восполнит в будущем веке.



СМЫСЛ ЖИЗНИ В БОГЕ

«Я есмь воскресение и жизнь; верующий в Меня, если и умрет, оживет. <...> Веришь ли сему?» (Ин 11:25-26) – испытывает Иисус сестру Лазаря и Марии Марфу, которая пришла, чтобы сказать Ему, что Его друг Лазарь умер. Она идет к Иисусу, веря, что Он может все, и все, что Он ни попросит у Бога, Бог Ему даст. Марфа верит в это и идет к Христу, а больше ей идти некуда. Мария остается в доме, а Марфа, подходя к Иисусу, по-человечески испытывает сомнение и говорит Ему: «Господи! если бы Ты был здесь, не умер бы брат мой» (Ин 11:21). Однако тут же ее сомнение сменяется верой в Того, к Кому она пришла: «Но и теперь знаю, что чего Ты попросишь у Бога, даст Тебе Бог» (Ин 11:22). Тогда Христос открывает Себя Марфе: «Я есть воскресение и жизнь. Подлинная жизнь есть во Мне. Который сейчас рядом и разговаривает с тобой, Он и есть сама Жизнь. Веришь ли тому, что жизнь есть то, что присуще самому Человеку? Веришь ли, что жизнь происходит изнутри Человека, и смерть не властна над ней? Веришь ли тому, что всякий верующий в Меня, как человека, не умрет вовек?». Марфа, исповедуя свою веру, говорит: «Господи! я верую, что Ты Христос, Сын Божий, грядущий в мир». Именно по ее вере и совершается чудо воскрешения Лазаря.

Лазарь остается смертным человеком, и его воскрешение временное, потому что потом ему надлежит умереть, как и всем людям. Но, воскрешая Своего друга Лазаря, Господь прежде Своего собственного Воскресения уверяет в нем тех, кто последует за Ним в предстоящих событиях. Он дает это понять и Марфе, которая исповедовала свою веру, и Марии, которая пришла позже, и иудеям, которые любили Лазаря и испытывали сомнения, говоря, что Тот, Который отверз очи слепому (мы знаем историю об исцелении слепорожденного, бывшую прямо перед воскрешением Лазаря) не мог ли сделать, чтобы и сей не умер (ср. Ин 11:37)? Здесь мы встречаем по-человечески понятное сомнение? Перед тем, как открыть Христа, эти люди полагают, что видят перед собой просто человека, хотя и великого пророка, которого слушает Бог и который творит много благих дел. Есть огромная разница между пусть и великим среди людей человеком и Тем, Которого послал Бог, то есть Сыном Божиим, имеющим воскресение и жизнь в Самом Себе.

Каким бы великим ни был, даже самый великий среди пророков человек не имеет жизни сам в себе, пока ему не даст Бог. Человек не есть «воскресение и жизнь», только Тот Человек, Который говорит такие слова, Он знает Сам, что говорит и ожидает лишь веры в Себя. «Верующему возможно все и верующий, если и умрет, то оживет» (ср. Ин 11:26), - говорит Он Марфе. Воскресение Христа есть начало подлинной жизни человека – его бытия с Богом, то есть приближения человека к Богу настолько, настолько ранее никогда возможным не было. Обращаясь к человеку, которого, по сути уже нет, потому что он был положен во гробе и его тело, находившееся там четыре дня, начало разлагаться, Господь говорит: «Лазарь, иди вон». Этим словом восстанавливается закон нетленной человеческой природы, чтобы человек не умирал и не разлагался, но был всегда там, где Бог. Именно Бог вызывает Лазаря из гроба, и Лазарь, обвитый пеленами, выходит оттуда. Многие, видевшие это чудо, веруют в Иисуса. До Пасхи осталось не много дней, и суббота Лазаря уже предвозвещает Христово воскресение, вновь взывая к нашей вере.

Веруем ли мы Тому, Которого мы видим перед собой на иконах и Который Сам сказал, что «Я есть воскресение и жизнь»? Есть прямая связь между нашей верой и жизнью. Жизнь без веры не имеет никакого смысла и продолжения, потому что заканчивается, как все на земле. Жизнь по вере обретает СМЫСЛ В БОГЕ, Которому нет начала и конца, ибо Он Сам есть начало и конец, «альфа и омега». Верой мы обретаем жизнь в Боге, чтобы никогда ее уже не потерять. Вместе с Марфой, Марией и иудеями, которые видели чудо воскрешения Лазаря, мы, как поется в тропаре праздника, удостоверились в «общем воскресении» и, приобщаясь Святых Христовых Тайн, начинаем путь к Пасхе – Воскресению Христа из мертвых, преодолению смертью смерти и нашему воскрешению в жизнь вечную. Пусть наше сердце никогда не усомниться и не дрогнет на этом пути.